На вершине

Я в горы ушел до рассвета: --
  Все выше, туда, к ледникам,
  Где ласка горячего лета
  Лишь снится предвечным снегам,--

Туда, где холодные волны
  Еще нерожденных ключей
  Бледнеют, кристально-безмолвны,
  И грезят о чарах лучей,--

Где белые призраки дремлют,
  Где Время сдержало полет,
  И ветру звенящему внемлют
  Лишь звезды, да тучи, да лед.

Я знал, что века пролетели,
  Для сердца Земля умерла.
  Давно возвестили метели
  О гибели Блага и Зла.

Еще малодушные люди
  Цепей не хотели стряхнуть.
  Но с думой о сказочном чуде
  Я к Небу направил свой путь.

И топот шагов неустанных
  Окрестное эхо будил,
  И в откликах звучных и странных
  Я грезам ответ находил.

И слышал я сагу седую,
  Пропетую Гением гор,
  Я видел Звезду Золотую,
  С безмолвием вел разговор.

Достиг высочайшей вершины,
  И вдруг мне послышался гул: --
  Домчавшийся ветер долины
  Печальную песню шепнул.

Он пел мне: "Безумный! безумный!
  Я -- ветер долин и полей,
  Там праздник, веселый и шумный,
  Там воздух нежней и теплей".

Он пел мне: "Ты ищешь Лазури?
  Как тучка растаешь во мгле!
  И вечно небесные бури
  Стремятся к зеленой Земле". 

"Прощай!" говорил он. "Хочу я
  К долинам уйти с высоты,--
  Там ждут моего поцелуя,
  Там дышат живые цветы". 

"У каждого дом есть уютный,
  Открытый дневному лучу.
  Прощай, пилигрим бесприютный,
  Спешу... Убегаю... Лечу!"

Все смолкло. Снега холодели
  В мерцаньи вечерних лучей.
  И крупные звезды блестели
  Печалью нездешних очей.

Далекое Небо вздымалось,
  Ревнивую тайну храня.
  И что-то в душе оборвалось,
  И льды усыпили меня.

Мне чудилось: Колокол дальний
  С лазурного Неба гудел,
  Все тише, нежней и печальней,--
  Он что-то напомнить хотел.

И, видя хребты ледяные,
  Я понял в тот призрачный миг,
  Что, бросив обманы земные,
  Я правды Небес не достиг.

В царстве льдов. Тишина. Лирические поэмы. 1897 – Зима.

Константин Бальмонт