Сокровище

Зима выдалась рекордно теплая, доходило до + 9. И это накануне нового года. Снег возили в Москву из дальних краев специально к праздникам. Однако прохладный ветерок его все-таки обдувал.
Родион Раскольников стоял напротив спортивного центра «Искра», около входа в храм «Преображения Господня», что в Нижнем Новгороде. Раньше полуразрушенное здание принадлежало дому пионеров. Вот так: когда-то коммунисты отнимали у церквей под свои помещения монастыри и пр., а теперь наоборот. Россия… Что тут еще сказать?
Родион дышал на свои покрасневшие пальцы, пытаясь их отогреть. Пришел на полтора часа раньше начала службы. И оделся-то по легкому: кожаная куртка, брюки. Шапку вообще не одел, уши в трубочку сворачивает. Хорошо хоть ботинки зимние.
- Ты что-то рано, сын мой, - подошедший священник начал отпирать железную дверь, окрашенную в зеленый цвет. – Мы еще готовиться не начали.
- Батюшка, надо поговорить, - нервно сказал Родион.
- Заходи, - пригласил священник.
Они устроились на лавке в центральном зале, где проводились богослужения. Народ еще и не думал собираться. Гулкое эхо слов носилось между стен, отскакивало от потолка. Родион Раскольников представился.
- Ты убил бабульку, ограбил ее и пришел покаяться в грехах? - попробовал догадаться батюшка.
- Нет, что вы, - улыбнулся Родион. – Я по другому вопросу.
Прихожанин начал рассказывать. Он повествовал о грехах и ранах - уроках, полученных за время короткого отрезка жизненного пути (ему было 22), довольно подробно. О том, как пытался любить и подло ненавидел. Как оступался, а потом полз, словно червь, потому что было тяжело встать. Видимо ему очень давно хотелось выговориться. Накипело, бывает.
- Что самое интересное, - продолжал Родион. – За всем этим я видел одно. Когда мне было тяжело, чувствовалось, что за ширмой всех событий они, наблюдают, ждут. Ждут меня, как я поступлю, какой сделаю выбор.
- Да, сатана искушает нас постоянно, но и Господь воздействует на нас через разнообразные события и других людей, направляет, - кивал священник. – Война кончиться не скоро. Война без кулаков, пуль и мечей, без шпионских игр. Война, линия фронта которой проходит порою у нас в душе.
- Но чем я им так приглянулся, что во мне такого? – не понимал прихожанин.
Пришли еще несколько священников, поздоровались.
- Чем Бог одарил человека еще в самом начале времен, что это за бессмертная частица его существа, позволяющая делать выбор? – вопросом на вопрос ответил собеседник Раскольникова, хитро прищурившись. – Она очень ценна, т.к. объединяет в себе талант, мудрость, знание и другие замечательные качества, делающие человека человеком. Несметные сокровища материального мира ты не заберешь на тот свет, а созданное ее силами навсегда с тобой. Это нельзя отнять, только отдать добровольно, посвятив служению определенной идее, или продать. Неудивительно, что прилагаются немалые силы ради каждого человека.
- Душа… - дошло до Родиона. – Я читал одну книгу. Главный герой там считал себя трусом, по какой конкретно причине не помню. Однажды ему встретился мудрец и сказал, что он боится из-за сокровища, сокрытого в нем самом, в герое, он бережет его. Сокровище еще не открыто, его потенциал не реализован. Ясно, про что он говорил.
В зал вошли еще несколько прихожан. Перекрестившись, они поставили свечки, помолились, немо шевеля одними губами, и стали ждать священников. Некоторые облобызали церковные реликвии.
- Конечно, ведь наши души не муссорки, как считает кое-кто, - подтвердил священник, изучая вошедших. – Свалку там устраивать не надо, это может плохо кончиться.
- Спасибо, святой отец, - Родион крепко пожал руку батюшки.
- Не на чем, это моя работа, - священник встал. – На службу останетесь?
- Да, - кивнул Раскольников.

Человек не мог уснуть, ворочался на кровати, хотя свет и телевизор выключены. А лег специально пораньше, чтобы выспаться. Около часа ночи он не выдержал, поднялся с постели и прошел на кухню. Там он достал из аптечки успокоительное, принял его, посидел, попил чайку и вернулся обратно. Через полчаса до него дошло, что таблетка не помогла. А все из-за того, что им овладело какое-то маниакально - параноидальное, беспричинное беспокойство. Внутри проходила линия фронта. Вдруг это случится, а вдруг вот это – рисовались картинки, одна страшнее другой. Его грызли страх и стыд. Сильные переживания страсти. Он даже вспотел, бедолага. М-да, нервы, однако.
Он вспоминал свои ошибки и грехи, совершенные за короткий отрезок никчемной жизни. С завидным упорством и старанием мазохиста он вкручивал эти мысли себе в голову. Как выставлял себя идиотом, играя в любовь. Как лелеял чувства ненависти и мести, словно это дивные цветы неземной красоты. Теперь «цветы» больно жалили его шипами в, и без того, израненную, кровоточащую душу. Вновь переживал унижения. Ему становилось все хуже. В душе поднималась черная буря. Он готов был вскочить и закричать, подобно дикому зверю, пусть даже соседи проснуться, пусть опять вызывают милицию. С ними будет не так страшно.
Ему казалось, что с неба падает огромный валун. Вот он летит, вращаясь. Гигантский камень врезается в крышу трехэтажного дома, безразлично и тупо давя все и вся на пути своей силой. Вот он уничтожил квартиру соседей сверху. Потолок разваливается, показывая серое тело каменного шара. Приближается…
Человек с силой, до боли в висках, сжал свою голову.
- Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи, помилуй, - умоляюще начал быстро повторять он. – Разгони грязные тучи, освети непроглядную ночь.
Затем он представил себе, через силу преодолевая внутреннюю муть, вышеописанный разговор священника и прихожанина. Он был его автором, он создал его для себя в минуту отчаяния. Вроде отпустило, стало легче.
Через некоторое количество времени он расслабленно лежал глядя в потолок и спокойно думал о том, что это замечательная тема для рассказа. Затем поднялся, оделся. На часах было без мелочи три. Надо писать. Он достал толстую общую тетрадь и ручку. Он должен донести людям Слово. Слово о том, что Душа – это Великое Сокровище.
Закончил около семи. Рассказ вышел небольшой, пара страниц. Но внутри его будоражит, каждый раз, когда он вспоминает тот момент. Может, не стоило писать? Поздно, он сам захотел.
Он умылся, побрился, выпил чаю покрепче, одел кутку из кожи и брюки. В общем, привел себя в порядок и вышел из дома. Не выспавшийся, он торопился в храм «Преображения Господня». Его душа преобразилась. До начала службы оставалось полтора часа. Еще надо поговорить со священником.
22.12.2008.

© Copyright: Родион Славин, 2009
Свидетельство о публикации №109100306251

Источник http://www.stihi.ru/2009/10/03/6251